Слова, написанные в свитке, читались с уверенностью. Текст, содержащийся в нём, но в чуть разнящихся формулировках, женщине приходилось читать уже далеко не в первый раз и, как видно, в далеко не последний. Она могла бы воспроизвести его по памяти, но забудь она хоть слово, - что может случиться? Да всё, что угодно, вплоть до потерянной конечности... С магией, как говорится, шутки плохи, и даже закалённым во многих испытаниях следует быть настороже с собственным даром. Это как душевный демон и божий дар, что тесно переплелись своими телами, становясь единым целым. Этим и является магический талант: великая ценность осторожному и проклятие на голову самоуверенному глупцу. 
И даже, когда ты перестраховываешься, случаются неожиданности. Хотя их и не должно было быть. Но, увы, сегодня не без них, но хотя бы без чувства вертиго. 
- Проклятье! Адриан, ты не переживёшь моё возвращение! 
Вот, что случается, когда доверяешь написание столь важных вещей, как свитки телепортации себя любимого, кому-то другому. Вместо особняка Натаера “вынырнула” в смутно знакомом, но всё-таки далёком от нужного месте. Лес? Точно разобрать в это вечернее время не было возможности, но похоже на то, правда сквозь пышные кроны деревьев проступало мягкое, неестественное для диких земель свечение. Голоса в отдалении слышались довольно плохо, но от них веяло весельем, царившем в кругу приглашённых гостей. Мягкое бирюзовое свечение же исходило от волшебных светильников, подвешенных у парадного входа особняка прямо на ветки других деревьев. В саду же, где оказалась Натаера, их было значительно меньше, и ненавязчивое свечение создавало ощущение уединённости, скрывая от глаз прочих людей не только саму чародейку, но и человека в некотором отдалении от неё. Его-то альмеррка, кстати, и не сразу заметила, увлечённая местом, в котором она оказалась. 
Однако в том, что ей самой никак бы не удалось раствориться в вечернем полумраке, Натаера не сомневалась. Её платье из тёмной атласной ткани, блестящей и текучей даже в руке, а также золочёные вставки в области плечей и такой же пояс, не оставляли ей шансов. Даже мягкое свечение магических фонариков с лёгким блеском отражалось от материала, из которого был выполнен наряд придворного мага. И в их свете оно выглядело ещё эффектнее, получая ощущение призрачной лёгкости и нереальности. 
Признаться, Натаера не любила это платье, из-за чего чувствовала себя в нём некомфортно. Она считала его непозволительно вульгарным, пусть подружки-чародейки и восторгались им, отмечая, что девушке оно очень к лицу, подчёркивая её женственность и утончённость. Не то, что обезличивающие балахоны придворных магов, за которыми скрываются все носимые тобой побрякушки, да и ты сам. Как же сильно сейчас хотелось спрятаться Натаере, лишённой всякой возможности это сделать. Вся эта ситуация, в которую она попала, а также вынужденность посещать важное мероприятие давнего друга Этеро, создавало атмосферу неуверенности и крайнего дискомфорта. 
И этот незнакомец. Ната не могла видеть его глаз в темноте, а бирюзового света было крайне недостаточно даже для того, чтобы просто разглядеть черты его лица. Были ли они знакомы? Неизвестно. Заметил он её? Наверняка. Смотрит ли сейчас в её сторону? Аналогично, не каждый день посреди кустов появляются чародейки, тут уж можно и простить за лишний взгляд... И, о, Анаскур, альмеррка ощутила жгучий стыд от сложившейся ситуации, от её глупости и чрезвычайной нелепости. Как же отвратительно всё сложилось. Девушка даже ощутила, как наливается теплом её лицо, и хвала Анаруту, что в темноте и мертвенном свечении тот человек не видел её лица... Зато могут другие гости, если она выйдет к ним на свет. А, если же кто-то застанет их тут наедине, то чародейка будет ещё багровее. Дилемма. Персеверация дурости, апогей нелепости!
И она продолжает молча стоять, чувствуя, что крайне невежливо будет утечь из сада, потому как её заметили и узнают уже в зале.
- О, Братья...лишь бы он ушёл, - невольно вырвавшийся вздох был единственным, что она позволила себе проронить.