Погода в Варанаси как всегда выдалась достаточно жаркой. Солнце близилось к зениту, испепеляя своим жаром и светом морское побережья Кшатра - столицы нау. Несмотря на жару работа в городе никогда не прекращалась: порт принимал купцов и торговцев в свои жаркие объятия дабы совершить большее количество сделок, ежели в прошлый из приезд, не забыв развести на высокую пошлину; моряки швартовали свои корабли, полировали и начищали свои суда, желая хоть как-то выслужиться перед своим начальством; а на рынке, расположенном рядом с портом, местные подельники не бросали попыток обвести вокруг пальца наивное население. Все текло своим чередом: никаких волнений, торговля льется рекой, стабильность в государстве. И это, конечно же, радовало высшие слои Варанаси, в особенности Махарани Наринель - любимую всеми правительницу нау.

Однако у правителей никогда не бывает обычной спокойной жизни, которую пророчат обычно маленьким девочкам из обеспеченных родов. Жизнь государыни - череда дворцовых интриг, вечная опасность от недоброжелателей, которым не нравится политики Нари, сложности в ведение международных отношений с соседними и не очень государствами. С другой стороны у королевы сейчас как никогда был сильный тыл в виде, во первых сестры, которая всячески оказывала поддержку ей, а во-вторых свиты, которую она сформировала самолично, устранив последователей отца. Но даже подобная поддержка не означала  полной государственной безопасности.

Поскольку Народ Варанаси в целом очень религиозен, поэтому вопрос о статусе королевы встал очень серьезно. А именно о статусе королевы, не как самодержцы Варанаси, а как жены и тем более матери.

«Конечно, если ы не выйду замуж и тем более не рожу наследника или наследницу, я потеряю позиции в королевстве. И это даст недоброжелателям возможность уличить меня во многом… » - такие мысли не покидали королеву, пока она шествовала в своей карете по королевской дороге, ведущей от дворца в самый центр города, проходящая через весь Кшатр и захватывающая все самые красивые места столицы.

- Махарани, - одна из служанок, шествующих с королевой в карате, обратилась к ней, - Мы проезжаем мимо одинокой скалы. Сегодня день Помилования. Не хотите отпустить венок в память о вашем отце?
Это предложение резко вывело Наринель из полузабвенных мыслей о политических и стратегически важных брака. Конечно, они с сестрой на ее взгляд придумал прекрасный вариант выбора ец мужа: турнир. Но вот, кто на него согласиться пока было не понятно и это не внушало доверия.

- Венки я так понимаю приготовили? - обычный сдержанный тон, но на губах улыбка. Служанка лишь коротко кивнула и подала знак извозчику, чтобы остановились. Карета слегка дернулась и остановила ход. Незамедлительно к дверцам подбежали пажи и открыли их, дабы их драгоценная королева смогла выйти и прошествовать к одинокой скале.

Наринель довольно легко вышла из кареты, даже не воспользовавшись протянутой ей рукой пажа. Конечно, правила этикета требовали этого, но сейчас ей не хотелось им следовать, да и не наведу это было, так что пренебрежение осталось незамеченным. Служанка передала ей типичный для этого праздника венок, который следовало отпустить на воду дабы почтить память своих ушедших родственников. 

Королева лишь вздохнула, ведь желания поминать отца никакого не было, но того требовали обычаи, и направилась к одинокой скале, отдав приказ не следовать за ней.

Думаете махарани без охраны поехала по казалось бы даже защищенной и безопасной королевской дороге? Зря. Когда Наринель выла из кареты, отказавшись от помощи своих слуг, она прекрасно слышала, как за ней же подъехали еще несколько человек верхом на конях, бренча латами и оружием. Увы, ровно в тот день, когда Наринель надела на себя аметистовую корону, она приняла не просто пост главы королевства Варанаси, но и стала единственно защитницей народа, который был так дорог ее сердцу. В соответсвии с этим приходилось предпринимать меры по безопасности, в чем содействовал Паришхад и на чем он собственно говоря сильно настаивал.

Но Нари всегда хоть и отличалась довольно дружелюбной улыбкой и милым нравом в общении с другим, взойдя на трон обрела самостоятельность и почувствовала вкус свободы. Именно поэтому сейчас, идя к одинокой скале, смутно напоминавшей ничто иное как местный деликатес - тесто, в котором сосиска - она  отдала приказ даже не приближаться к ней.

«Ну что, папочка? Помянем тебя и доброе имя твое?» - Нари даже не смогла это произнести в слух, поэтому голос ее прозвучал для королевы как-то странно, полузабыто. Она невольно вздрогнула, сжав венок в руках.

Воспоминания об отце ее напрягали. Нет, не так. Она даже думать о нем не могла и о том, как гнусно он поступал как с ней, так и с ее сестрой Фирси. О, планы папочки Наринель раскусила сразу же, а возможно подсознательно она даже знала о них. Королева знала, каков был ее отец с ранних лет: однажды ночью он перепутал покои любовницы с собственной дочерью. Тогда она смогла отвязаться от него, но это был лишь единственный раз.

Король Варанаси выступал прилежным семьянином, заботившимся о дочери, в глазах всего народа, но чем дочь становилась старше, тем больше он смотрел на нее как на предмет страсти и невинности, цвет которой он хотел безжалостно получить. И у него это вышло. 

Кто бы мог подумать что это невинное создание - Наринель - отдастся в лапы собственного отца, котором не сможет перечить. Что он поставит ее на колени перед собой, начнет раздевать, грубо лаская все тело, оставляя на него малиновые и иногда даже кроваво-синие следы… А потом разорвет ее начасти, навсегда сломав все хрупкое в ней и навсегда поменяв ее.

Возможно, так король хотел украсть собственную дочь, которая итак была созданием кроткими. Но он никогда не подозревал, что вызовет в ней дракона. Который в итоге уничтожит его самого.

«За все воздается отец. Даже за невинность дочери,» - прошептала она Нари про себя, как вдруг почувствовала ЭТО.

Мысли об отце-педофиле сразу же смело на нет. Ее тело буквально обожгло и ей сейчас это совершенно не понравилось. Грубая, но пока еще не слишком сильная темная энергия подкралась незаметно. Нари вздрогнула, оглядываясь по сторонам и сразу же натыкая на источник этой тьмы. Рядом с ней как ни в чем не бывало оказался вполне себе приятный, притягивающий взгляд мужчина с каким то очень странным притягательным взглядом. Одет он был во все черное, чем сразу же вызвал призрение Нари, ведь от него веяло чужеродной темной энергией, которую он похоже намеренно старался скрыть под маской богатого нау.

Она неприятно сморщила нос, когда он даже посмел заговорить с ней:

Кажется я помешал вам провести какой-то ритуал?

В сторону незнакомца полетел пристальный взгляд хрустальных фиалковых глаз. Со стороны эти двое выглядели очень странно: один - тьма, вторая - частичка света. И казалось, что у них нет ничего общего, однако… Нари подсказывала интуиция, что это общеее более чем есть, только надо его откопать. Но вот почему он так неприятен ей, если она чувствует что-то родное?

- Кажется, вы даже не представляете с кем осмелились заговорить, - усмехнулась Нари, одарив незнакомца приветливой улыбкой, попутно кидая венок в воды, - День помилования. К сожалению, не все его заслуживают, но традиции - есть традиции. Как бы хотелось от них сбежать…

И тем не менее настроение сейчас водить все к напряжение не было. Нари просто решила поболтать с человеком. Возможно, так она хотя бы останется жива. Да и… Общество кого-то не со двора ей сейчас было необходимо.

Энергетика, исходившая от незнакомца, напрягала королеву, заставляя немного нервничать и раздражаться. Сказать, что Нари не контактировала с кем-то, от кого исходил такой же магический шлейф, было нельзя, однако случай человека, который стоял рядом с ней около одинокой скалы - действительно был особенным. Сам мужчина был обличен во все черное, что еще больше напрягало королеву. Вдобавок… настырный парень курил, пуская дым по ветру, так, что попадало именно на Нари. Девушка с обыкновенным для нее обладанием терпела это, ни говоря ни слова, ведь она не знала кто перед ней, хотя ей было до чертиков интересно.

- Вы не похожи на тех, кого я встречала ранее, - без тени сомнений произнесла королева, на губах ее заиграла привычная ироничная улыбка, более похожая на ухмылку, а руки сжали надоедливый венок. Проблема была так же в том, что охрана решила ослушаться приказала собственной королевы и, видимо, уже среагировали на появление в радиусе Нари этого типа, поэтому теперь стремительно начали приближаться, поскольку девушка отчетливо могла слышать грузные шаги своих воинов.

Она прекрасно понимала, чем может закончиться вмешательство грубой силы, поэтому резко махнула напряженной рукой, отдавая приказ своим слугам остановиться и просто наблюдать. Но похоже ее не послушались, поэтому Нари обернулась на одного из своих воинов и с привычным спокойствием ис тростью громко произнесла:

- Стоять. Мы не нападаем на наших… - она нервно закусила губу, переводя взгляд на мужчину и пытаясь подобрать слово, чтобы хоть как-то охарактеризовать его, - гостей. Чужестранцев. Путешественников.

Нари усмехнулась, откидывая небрежно в воду венок, и решила приблизиться к гостю, осматривая его внимательным взглядом фиалковых глаз:

- Венки - напоминание о нам о наших близких, которых мы прощаем за те грехи, которые они совершили буду живыми, сааб джи*, - на губах ее дрогнула улыбка, и Нари поспешила перевести надоедливую ей болезненную тему, - На долго ли вы к нам? В Варанаси сейчас прекрасная пара… Не для меня правда.

Нари горько усмехнулась, неспешно переводя взгляд на море и смутно говоря:

-Буквально на днях начинается довольно крупный турнир. Так что вам как никогда повезло увидеть Кшатр во всех красках.

«И увидеть, как моя жизнь рушиться тоже», - проговорила про себя девушка, но удержалась от комментария вслух. Все таки мужчина выглядел довольно странно, поэтому необходимо было держать себя в руках. Но доврись я ему очень хотелось как ни крути… Нари боролась с этом, просто ведя пока непринужденную беседу, надеясь, что воины не ринуться в случае чего защищать ее.

* - сэр